Полонений росіянин: На штурм кидають і інвалідів, і навіть якщо 18 осколків у тілі

- Представьтесь, пожалуйста, как вас зовут?

- Агафонов Евгений Александрович.

- Какая ваша должность на войне и звание?

- Звание у меня старший сержант. Должность - был я командиром отделения.

- А вам сколько лет?

- 46.

- Вы из какого города?

- Я из Краснодарского края.

- Село? Станица?

- Станица.

- Какая?

- Новощербиновская.

- В 2022 году вы сразу контрактником пошли?

- Нет, в 2022 году, 21 сентября я посмотрел телевизор. Телевизор не успел остыть, мне трое в форме привезли повестку под роспись.

- Ага, сразу к вам. То есть вы по сути в первой волне мобилизованы?

- В первой волне, да. Как нам объяснили, ничего страшного, на две недели. Типа переподготовка - и поедете домой. Но поехали мы не домой.

- Много вас таких вот, как вы, мобилизовали в вашей станице?

- Восемь, по-моему, первые. Первые восемь.

- Все живы?

-  Вот это я остался, получается, и еще один. Вовка - 200, это точно 200. Другой пропавший без вести. Третий тоже пропавший без вести. А один неудачно в отпуск съездил: дома бошку проломили.

- Как это? Напился? Вы поступили после мобилизации в какую воинскую часть?

- Буйнарскую нас прикомандировали. 136.

- Какую подготовку вы получили, когда вышли на боевые действия?

-  Две недели на полигоне с автоматом постреляли.

- Когда вы оказались в Украине, в каком районе вы приняли участие в боевых действиях?

- В боевых действиях мы участия не принимали, так как была вторая линия. Наша задача была делать закрепы. Чтобы тем, кто спереди, в случае чего, было куда откатиться. Хоть и вторая линия обороны, все равно прилетает. Есть трехсотые. Пополнять стали контрактниками. И вот у нас из роты - у нас были все мобики. Даже командир роты был мобиком. А потом потихоньку трехсотились, трехсотились. А матом нельзя, да?

- Можно.

- Объявили на обучение 9 человек на БМП: дадут нам БМП, типа вы ж мотострелки, а их на штурмы. А потом уже, короче, их, получается, не стало, и все путем тыка. И когда осталось 12 мобиков на всю роту…

- А сколько было в начале в роте людей?

- В роте было сто человек.

- Сто человек. Стояли на второй линии и за год или за сколько времени осталось?

- Нет, это за полтора.

- За полтора года осталось 12?

- Да. Ну, там по болезням поуезжали, потом возрастные уехали, плюс 50, это еще прокатывало.

- А вы остались. А в чем причина того, что вы неугодны и почему вас решили тоже убрать из роты?

- Их всех все равно поубирали.

- Всех мобиков?

- Да.

- А,  вы же на контракт не переходите, да?

- Да.

- То есть вам сказали - подписывайте контракт.

- Да. Подпишешь контракт - пойдешь в отпуск.

- То есть всех, кто не подписал контракт, всех отправили на штурм.

- Да.

- А почему в 114 бригаду перекинули вас, 136 разве не ведет боевые действия сама?

- Вот этого я не знаю. Они сделали элементарно, они отвезли на ИК.

- Это что?

- ИК-15, типа исправительная колония. Там ничего не предъявили, просто с тобой беседует типа психолог: "Что? Заебались воевать?". Ему начинаешь объяснять, он говорит: бред. Я говорю, ну, прими за сказку, покажи, что написали хоть. Ну вот. Мне самому интересно, с какого перепуга, ничего не объясняли, а потом туда просто приезжают покупатели. Так скажем, ну, как распределительный пункт.

- Много людей у вас в штурмовом отряде?

- Весной было 500. В марте было 580.

- 580 в марте было?

- Да.

- Сколько в штурмовом отряде осталось людей?

- Я этого не знаю, потому что, бывает, нет-нет, потом хоп, привозят.

- А сейчас вот вам сказали, что вы идете на укреп или на закреп, что там сказали?

- Ну, типа как, закреп, укреп. Оно получается как? Группа идет, ты даже до последнего сам не знаешь, куда тебя ведут.

- Вам задачу не объясняют вообще, что вы должны делать?

- Нет. Задача была поставлена уже с точки ноль, зайти и закрепиться. А куда тебя заведут, где ты должен закрепиться? Это уже…

- Ну вы хотя бы район своих действий знаете, смотрите по карте?

- Нету карты. От слова "совсем". Вот, просто по птичке ведут и все.

- Понятно. Но кто был командиром вашей группы?

- Серый, по-моему. Я вот знал два дня. Типа он бывший "вагнеровец" или что-то.

- Ага, вагнеровца над вами поставили руководить.

- Да, бывшего.

- Сколько у вас в группе было людей?

- Три.

- А какую задачу могли выполнить втроем?

- Ну вот, по тройкам.

- А вот вы сказали, что там отбирали одних только инвалидов каких-то или с ранениями.

-  У нас как раз отобрали всех этих инвалидов. Ну, кто после ранения, хромал...

- Сколько их было?

- Ну вот это нас трое и другая группа тоже трое.

- Все инвалиды были?

- Да.

- Такая инвалидная штурмовая команда.

- Да, можно и так сказать.

- Вас это удивило, да, почему собрали всех?

- Ну, то, что я знаю уже не раз, то говорится, что объ#бут по-любому.

- Как вам поставили задачу, что вы должны делать?

- Зайти, куда покажет птичка, зайти в дом или в сарай какой-то там, я не знаю, короче. Но не в лесополку, я так понял. Потому что она вела до вот этих заводов. И чтобы там держать оборону для того, чтобы типа прикрывать следующие группы, которые будут идти.

- Какое вооружение вы получили?

- Автомат Калашникова.

- Гранатометы, гранаты?

- Гранаты были.

- Сколько рожков вы получили?

- По четыре рожка и плюс БК дополнительно.

- Радиостанции были, одна радиостанция была?

- Да. Мы шли километров восемь, груженные трубами до точки нуля. Ну, так сказать, чтобы не зря шли, подтаскивали БК на ноль. Ну и всё. Мы за#бались, как кони, извините за выражение. Потому что, бл#дь, все хромые. Вот тебе две трубы плюс твои вещи. А это вес немаленький. И топать надо не прогулочным шагом, а уже под птичками. И вот это вверх-вниз и плюс крытка. Когда ты вверх-вниз спустишься, поднимешься, а так, шкребясь. А там еще метров 300 бежать надо. Вообще не улыбается.

- Вы бежали?

- По крытке, да, как мог, так и бежал.

- Ничего себе. С такими осколками.

- Жить захочешь... Туда дошли до ноля, там мы просидели полдня, нас отвели потом на другой блиндаж и на следующий день, на утро, нас на сборы и пошли мы потихоньку.

- Что с рукой у вас произошло, расскажите, пожалуйста.

- Ну, при выходе на боевое задание у меня шальная пуля, наверное, я не знаю, перебегал я дорогу с полем там кусок и прилетело в локоть. Рука повисла, ну, я думаю, что перебита кость. Я бежал в сторону, в кусты, стал делать себе первую медицинскую помощь. Ну, как понимаете, одной рукой больше жгута я ничего не могу сделать. Ко мне никто не пришел.

- Вы вызывали по рации?

- У меня рации не было. Рация была у командира тройки. Я побежал первый.

- А вообще какие-то группы эвакуации есть, кто-то ищет вас? Вот вы куда-то выходите, там же вам должны подносить еду, воду, забирать раненых.

- Вот группы идут, и они проносят воду, еду. Если тебя затрехсотило, ты должен выйти…

- Сам?

- Да.

- Это вам сразу говорят, что вас эвакуировать не будут, что вы сами?

- Потому что туда никто не подъедет. Надо выйти хотя бы вот до точки ноля. До точки ноля, там километров пять, наверное, пизд#чить.

- Пять километров раненому?

- Да. Это до точки ноля. До точки ноль тоже никто не подъедет. До точки ноль сообщат, что пришел такой-то с такими-то ранениями. И если тебе дадут откат, то придет сопровождающий, чтобы помогать тебе. Надо будет пизд#чить еще восемь километров.

- Пешком?

- Пешком. И все. То есть, получается, я просидел, никто не подошел. И все. И в сумерках, ну, по-серому я стал двигаться. Рука не работала. Автомат, получается, я потерял. Каску просто не смог застегнуть. Ну, состояние было не очень. И утром, я не знаю во сколько, наверное, часов восемь утра, может, девять, я вышел на ваших ребят. Они меня приняли. Ну, нормально все.

- Вам оказали медицинскую помощь?

- Да, когда уже приняли, сразу.

- Украинцы оказали медицинскую помощь?

- Украинцы, да.

- А в плену вам осматривают вашу рану? Оказывают помощь?

– Да.

- Перевязки вам делали?

- Да, это свежая сегодня. Это просто бандаж, а там перевязка под низом. И по ноге, получается, тоже мне в подошве от сброса. Уже с вашими шел ребятами, и по нам сбросили.

- Тоже российский дрон по вам, получается, сбросил? Ну да, чтобы не сдавались в плен. В основном, в остальном у вас состояние здоровья какое?

- Ну, я бы не сказал, что отличное, но пока еще есть. Потому что до этого у меня было ранение в этой же бригаде...

- Уже не первое у вас ранение?

- Да. Я попал под кассетку.

- В 114-й бригаде?

- Да, меня покосило. У меня, ну, больше 20 осколков внизу.

- Ого! По ногам?

- По ногам. Трещина в тазу. И в таком состоянии меня отправили на БЗ. Я попытался попасть домой в Россию. Безуспешно. Чтобы там хотя бы пройти ВВК.

- То есть, у вас сколько осколков остается в ногах?

- Ну, точно не знаю, если не считать ягодиц. 18 точно.

- То есть, с 18 осколками 114-я бригада вас снова отправила на штурм?

- Да.

- Ничего себе!

- Это я не беру, что в ребрах там тоже торчит. Но оно как-то не беспокоит. А так, да. Ноги, руки целые - вперед.

-  Ну, вы мотивированный человек, чтобы с такими ранениями штурмовать.

- Штурмовать... выживать.

- Скажите, при каких обстоятельствах вы первый раз получили вот эти ранения от кассетного снаряда? Что произошло? Где это было?

-  Мы вышли с Орловки.

- С Орловки – это под Авдеевкой.

- Да, да. И шли мы на Семеновку. Там около 2 километров, по-моему. Но мы не дошли. Группу раскатало. Остался один я.

- Один вы живой остались?

- Да. Потому что я шел последний. У меня кассетка, а пацаны побежали дальше. И туда прилетел 120-й. Прямо на их.

- Сколько людей шло?

- Пять.

- И сколько погибло?

- Четыре.

- Куда осколки вошли вам?

- Ну, в ягодицы, получается. Это ж таз. Где-то под яйцами сидит. Там сантиметр на сантиметр, короче. Это меня беспокоит тоже. И вот это, что тут по ногам. Вот тут в суставе, по-моему. Ну, короче, я уже не помню.

- Восемнадцать осколков в вас сейчас, в данный момент?

- Во мне сейчас - это сто процентов.  Из шеи вышел. Маленький был такой. Он сам вышел. В груди не беспокоит. В руке тоже сидит. Если он не беспокоит, в мякоти.

- И сколько вы лечились с такими ранениями?

- Я стал лечиться. Говорю, мне надо, чтобы вы поделали снимки. Они говорят, это так не делается, успокойся. Месяц. Залечили раны. Я говорю, так, а снимки? Они говорят, а ты здоровый. Я говорю, а я ходить что-то плохо могу. Ну, кое-как выпросил на снимки. Пришел к врачу. Что ты хочешь? Я ему стал показывать. Он говорит, мы столько за раз не делаем. Я говорю, а я при чем? Месяц них#ра не делали. Ну, неделю я делал эти снимки. Потом, когда поделал снимки, их расшифровали. Почесали репу. Надо делать КТ или СКТ. Уже не помню. Если осколки, то только такое. Если без осколков. Я говорю, а где мне сделать? Он говорит, у нас и аппарат поломанный. Так, а где делать? Ищи.

- Вот это медицинское обслуживание героев СВО...

- Я пошел, поспрашивал. Нет. Короче, я не знаю как. Пошел сюда же. Зашел, где делается КТ.

- А в какой это больнице такое, что нет КТ и лечат раненых? Что это, госпиталь, больница?

- Медрота.

- Медрота 114 бригады?

- Да.

- Ну, они вас послали в больницу какую-то?

- Нет, они меня послали к тем, кто определяет на Россию или нет. Они меня раздели, короче, до трусов. Поставили на коленях, на кушетку. Молотком по спине резиновым п#здонули. Сказали: "Да ты здоров". И все. Я уже стал задумываться: ни х#я, куда я попал так хорошо?  Сделал я это и КТ в этой же больнице через неделю. Тот почитал. Говорит, что все. Освобождение от физических нагрузок. Насколько? Пожизненно.

- Это вам такую справку дали, в медроте?

- Нет, это в больнице.

- А где больница?

- В Донецке.

- У вас такая справка есть, что вы освобождены от физических нагрузок?

- Да. Он мне дал направление это. И направление дал к невропатологу, чтобы он назначил лечение. Но туда меня не повезли. Мурыжили, мурыжили. Потом меня вроде на ВВК. А потом ВВК сказали, если не на списание, нет ВВК. А потом, когда была негласная установка -  россиян на Россию не отправлять. 

- А кого же отправляют тогда с ранениями?

- Ну, там сидят товарищи. Вот они решают, кого на Россию. Ну, там, если тяжелые, я так понимаю. Там или в живот проникающее такое, или ногу оторвало. Вот, наверное, таких отправляют. И то я видел на протезах.

- Бойца в штурмовом подразделении на протезах? И ходит такой на штурм? Куда же он может дойти на протезе?

- А с палочкой. 64 года человеку.

- У вас был боец-штурмовик в 64 года с палочкой?

- Вот, я встречал, когда шел сюда. Сидел в блиндаже.

- А он бронежилет может носить вообще?

- Да. Никто не верит.

- Трудно поверить в такое, конечно. Почему нельзя было вам отказаться сказать, что я не могу?

- Сказали, что хуже будет.

- А что значит еще хуже?

- Ну, а хуже будет. Вот пацаны есть, которые отказники. И сейчас делается, я так понял, все официально. Раньше на колени по еб#лу и вперед. А сейчас занимается специально, ведется, заводится дело. Проводится ВВК. Типа медкомиссия. И все. И тогда уже под другими знаменами. Немного на другие.

- То есть, вы имеете в виду, что все равно вас отправляют?

- Все равно отправят, если даже не прошел бы.

- Ну, как раз можно отправить, когда вы фактически инвалид. По вашим ранениям.

- Ну, так. Руки, ноги есть, все. У меня было желание затрехсотиться где-то в начале. И откатиться. Ну, не получилось.

- Так вы бы так задвухсотиться могли просто? Как вас могут осудить с 18 осколками? Я не представляю себе.

- Ну, у нас это не результат. Понимаете?

- Ну, а как-то обратиться в Россию? Все-таки у вас там семья.

- Обратилась. Жена вот обратилась. И стали копать. Стали вот это все поднимать. И все. И здравствуй, новое БЗ. 

- Вы хотели в Россию и из-за этого вас на штурм послали?

- Да.

- А если бы вы молча сидели?

- Может быть, и прокатило б. Сидел бы дальше.

- А, жена вас хотела как мобилизованного забрать в Россию. Подняла шум.

- Да. Чтобы прошел ВВК, прошел лечение.

- А жена хотела как лучше, вас спасти?

- Нет. Я ей сказал. Ну, если уже начала, тогда уже топи. Говорю, давай. Все до последнего. Пусть  их долбут  тогда или что. Даже знаешь, хоть какая-то, хоть чашка, хоть горькая. Правда же должна быть.

- То есть, мобилизованному от штурма не спастись, получается. 

- Я так понимаю, что никому. Это пошло буквально, я вам сейчас скажу. Ой, как первые ушли ЗЭТки. Штурм ЗЭТ. Они ж там полгода - и их по домам отпустили. И вот это ж началось потихоньку трепать, трепать, трепать, трепать.

- Если сравнить вот управление 136-й бригаде российской и 114-й бригаде: где лучше, где хуже?

- Ну, как тут сравнивать... Она и там, и там жопа, скажем так. По управлению. А сравнивать... 136-я она сидит на жопе ровно, так скажем. А эти воюют все равно.

- Ну, а обеспечение где лучше?

- Обеспечение?

- Поесть там, форма, снаряжение.

- В 136-й мне ни разу не выдали форму.

- За свои все нужно покупать?

- А здесь все закон, принято. Выход покупаешь. Броню я сейчас сам покупал.

- Не выдают?

- Могут тебе выдать какую-нибудь: там надо подшить, там подлатать. То есть, если в хорошем состоянии, то лучше купить. Отвезут, покажут, где дешевле. Вот этот бронник последний, перед этим: я в магазин пришел, короче, 70 тысяч вместе с плитами. Отвезли в другое место, мне вышло 37.

- Как вы готовы вообще попасть на обмен? Как думаете, вас вообще будет забирать бригада?

- Если они меня тут потеряли, я вообще не знаю, о чем мне думать теперь.

- Ну, к жене обратитесь. Может, жена все-таки как-то повлияет, поможет.

- Ну, чтоб к жене обратиться, надо связь. Если она меня на видео узнает. 

- С сыном говорили относительно службы в армии?

- Нех#й тут делать. Он срочку отслужил. А потом, говорю, все, никаких - занимайся. Паяй свои трубы там, крути гайки, что хочешь. Никаких вояк. Говорю, у нас в роду, военных нет. Долг отдал - и все. Это на мне что-то схема сбилась. Срочку отслужил, мобилизовали. А получается, не мобилизовали, а дали срок. Без срока давности.